1-й батальон
|
Веселиновка: воспоминания очевидцев
Как отмечено во втором очерке о 48-м инжбате, деревня Скопцы (Веселиновка) находилась на юго-восточном направлении отхода частей 37-й Армии из Киева.
В последнюю декаду сентября 1941 г. этот населённый пункт неоднократно переходил из рук в руки: утром 19 сентября село захватили немцы, которые были выбиты вечером 20 сентября. На следующее утро, 21 сентября, после тяжелого боя, немцы снова захватили село и продержались там до вечера. В 18:00 стремительная атака красноармейцев принесла успех и село вновь было освобождено от немецких оккупантов. На следующий день события повторились: в полдень 22 сентября Скопцы снова заняли немцы — но всего лишь на пять часов, после чего контратака красноармейских частей вынудила врага оставить населенный пункт. 23 сентября, в середине дня немецкие части прорвались в Скопцы, бой продолжался до 20:00 вечера, но успеха не принёс и немцы отступили. Тем не менее, днём 24 сентября остатки регулярных частей Красной Армии покинули Скопцы [1].
1-й батальон 380-го стрелкового полка 171-й стрелковой дивизии
Одной из красноармейских частей, штурмовавшей Скопцы вечером 20 сентября, был 1-й батальон 380 СП 171 СД.
Следующий фрагмент приведён из книги "Страну заслоняя собой" (Горб М. Г.) [2], описывающей подробности и этого боя, и других событий тех дней:
"Положение было исключительно тяжелым. В особенно трудных условиях оказалась 37-я армия, оборонявшая непосредственно Киев. К этому времени враг успел охватить ее с трех сторон, создав, таким образом, условия для отсечения от остальных сил фронта. Как потом стало известно, поздно ночью 17 сентября командующий Юго-Западным фронтом генерал М. П. Кирпонос отдал приказ всем армиям на выход из окружения. Однако наша 37-я армия, не имевшая связи со штабом фронта, этого приказа не получила. Она продолжала вести упорную борьбу за Киев. Лишь 19 сентября 1941 года ее части оставили столицу Украины и начали пробиваться из окружения на восток. ...
К исходу этого дня меня вызвали в штаб полка, где кроме Киясбекова находился также начальник штаба дивизии. В его присутствии батальону была поставлена задача: действуя в авангарде дивизии, выдвинуться на автомашинах по маршруту Бровары — Борисполь, захватить участок местности на восточном берегу реки Трубеж, юго-западнее станции Березань, и удерживать его до подхода главных сил дивизии. ...
С наступлением темноты батальон снялся с позиций, погрузился на автомашины, собранные со всех частей дивизии, и двинулся в путь. К рассвету без каких-либо помех мы вышли в район Борисполя (30 км юго-восточнее Киева). Здесь как раз и увидели мы то, чего нельзя вспоминать без волнения и горечи.
По шоссе Киев — Харьков, по полям правее и левее шоссе нескончаемой массой двигались машины, конные обозы, люди в гражданской и военной одежде. Вся эта лавина медленно, с заторами и пробками двигалась, очевидно, не зная куда. ...
Местность юго-восточнее Борисполя равнинная. Поэтому, когда начались налеты самолетов противника, укрыться от них было трудно. А бомбежки и штурмовки не прекращались. Пылали вокруг села, дымились жиденькие рощицы, стояли вдоль дороги остовы обгоревших машин. ...
В числе присоединившихся к нам было несколько военных медиков, около двух десятков милиционеров и вооруженных ополченцев из Киева. Выбрались наконец из общего потока. На проселочных дорогах начали встречаться более организованные группы бойцов во главе с командирами, которые пытались выяснить обстановку, посылали разведку в разных направлениях, стремясь вывести подчиненных из вражеского кольца.
К исходу дня 20 сентября батальон находился в 15 километрах юго-западнее Березани. Здесь мы встретили командира, который, указав на небольшой лесок, сообщил, что там какой-то генерал формирует отряды для прорыва из окружения. С надеждой на лучшее поднял людей и повел их к лесу. Там собралось около тысячи бойцов и командиров. В кузове грузовой машины стоял генерал, к которому все время подходили люди. ...
...я с трудом узнал в нем командира нашего корпуса генерал-майора П. Д. Артеменко.
Из слов П. Д. Артеменко я понял, что мы составляем северную группу окруженных войск 37-й армии и что нам предстоит прорываться из окружения в северо-восточном направлении. Основные силы противника, не считая разведки, мы можем встретить на реке Трубеж или на реке Супой. Далее генерал потребовал беспрекословного повиновения назначенным командирам сводных отрядов, напомнил о необходимости экономить боеприпасы и беречь оружие.
Вечером 20 сентября наш сводный отряд численностью около 1000 человек вместе с несколькими другими такими же отрядами получил задачу наступать в направлении Скопцы, Барышевка. ...
Уже в сумерках заняли исходное положение для атаки южнее села Скопцы. Обнаружив нас, противник открыл слабый огонь из стрелкового оружия. Завязалась перестрелка.
Пулеметы и минометы установили на правом фланге отряда. Начали окапываться. К пулемету, около которого я стоял, подошел комиссар нашей 171-й стрелковой дивизии полковой комиссар Алексей Иванович Осипов, а с ним человек в военной одежде — гимнастерке, брюках, сапогах, на плечи накинуто коричневое кожаное пальто. ...
Как только человек в кожаном пальто заговорил о сюжете для рассказа и сделал пометку в блокноте, многие из нас, стоявших рядом, узнали в нем известного писателя Аркадия Гайдара. ...
Прозвучала команда: «Приготовиться к атаке!» Вначале мы открыли огонь по врагу из минометов и пулеметов. А потом поднялись в атаку и наши отряды. Шли очень скученно, по существу, двумя колоннами — одна через село, другая — в обход. Эту отчаянную и, я бы сказал, героическую атаку возглавил генерал П. Д. Артеменко. Когда в темноте с криками «ура!» ринулись на врага, он открыл огонь из автоматов и пулеметов. Мрак ночи прорезали трассирующие пули. За время войны мне еще не доводилось видеть такой высокой плотности огня, ружейного и пулеметного. ...
Трудно сказать, сколько времени длился бой в Скопцах и на его окраинах. Наконец мы оказались в поле севернее села. Из 1-го батальона со мной осталось только четверо. ...
Я так и не понял, почему наш и другие отряды с таким упорством и жертвами атаковали Скопцы, а не обошли село стороной? Ведь у гитлеровцев не было еще в этом районе сплошного кольца окружения. Видимо, в наспех созданных отрядах плохо обстояло дело с разведкой.
Остатки отрядов, штурмовавших Скопцы, отдельными группами устремились на север и на северо-восток. Наша огневая группа с пулеметом и раненым Мельниковым несколько отстала.
Бежали по полю, которое фашисты все время освещали ракетами и простреливали из пулеметов. Но мы, не обращая больше на это внимания, упорно двигались на север.
За ночь отмахали километров десять и к рассвету 21 сентября вышли к реке Трубеж южнее Березани. Здесь мы увидели следы недавнего жестокого боя — множество трупов как наших, так и немецких солдат, сотни подбитых, обгоревших машин, орудий, повозок.
Мы считали, что прорвали основное кольцо окружения. На самом же деле, как выяснилось впоследствии, в районе села Скопцы наши отряды вели бой лишь с передовыми частями противника, наступающими с северо-востока. А основное кольцо окружения захлестнулось намного восточнее и севернее. ...
Недалеко от села Гайшин 22 сентября, перед рассветом, набрели на группу командиров и политработников, человек в тридцать, во главе с капитаном. Когда попытались выяснить, что они намереваются делать, от нас потребовали: или присоединиться к ним и безоговорочно подчиняться, или скатертью дорога. Присоединились к ним.
День просидели в лесу, а ночью начали движение, но не на восток, как мы предполагали, а на юго-запад, к Днепру. Двигались по полям, через болота, то и дело пересекая дороги, выбирая моменты, когда на какой-то миг прерывался бесконечный поток вражеских войск.
После выхода к Днепру, в район глухих заболоченных лесов, возле села Ковали (западнее Переяслава) наш капитан принял решение остановиться на сутки, с тем чтобы тщательно подготовиться и выбрать наиболее благоприятный момент для движения на восток. Расчет его был такой: враг, прочесав леса и овраги, повернет свои дивизии на восток. Мы же двинемся вслед за ними. ...
23 сентября мы начали поход по тылам врага на восток, к своим, поход, полный испытаний и лишений.
Теперь стало ясно, что наши прорывы были попыткой вырваться из первого, малого кольца окружения в районе Киева. Нам же предстояло пробираться через линию фронта к своим войскам.
В дни тяжелых боев под Киевом мы были участниками и свидетелями поистине драматических событий, по-разному определивших солдатскую судьбу многих наших бойцов и командиров: кто героически сложил голову в неравных и жестоких схватках с врагом, кто раненым попал в плен и затем испытал муки, которые трудно даже себе представить, кто с оружием в руках пробивался сотни километров к своим, чтобы вновь встать в ряды защитников Родины. Многие ушли в партизаны. Были, к сожалению, и такие, кто, переодевшись в гражданскую одежду, бросив оружие, пошел домой или в приймаки к местным крестьянкам. Но таких было мало."
Заключение
Сводный отряд, путь которого изложен выше, прорывался от Скопцов (Веселиновки) на северо-восток, к Березани и Яготину (где потом был "Яготинский" очаг окружения № 6), но в итоге оказался в "Приднепровском" очаге № 2 к западу от Переяслава.
Вполне возможно, что некоторые бойцы и командиры 48-го инжбата оказались в этом или подобном сводном отряде. Например, мед. фельдшер Ильин Ген[н]адий Сергеевич вышел из окружения в Переяслове. Может быть 20 сентября он и несколько других медиков были отсечены от 48-го инжбата немецкими частями в результате боя в районе Иваньково-Люборцы и присоединились к отряду Артеменко?
...В заключение не лишним будет привести ссылку на статью "Жизнь и смерть комкора Артеменко". В статье описывается судьба генерала, под руководством которого сводный отряд организованно сопротивлялся врагу до 26 сентября 1941 г., когда, попав в тактическое окружение в районе села Семеновка близ Березани, был вынужден сдаться в плен [3]. Вкратце: освобождён в 1945 г. американскими войсками; восстановлен в 1946 г. в рядах РККА, награждён орденом Ленина и орденом Красного Знамени, заслуженными в 1941 г.; снова арестован НКВД в декабре 1946 г.; расстрелян 26 августа 1950 г. за "потерю управления войсками и добровольную сдачу в плен"; похоронен в безымянной братской могиле на Донском кладбище в Москве; реабилитирован за отсутствием состава преступления в июле 1957 г.; родственники генерала узнали о реабилитации только зимой 2010 г. ...
Если у вас есть уточнения, пожелания или вопросы по этому очерку, пожалуйста, напишите: [email protected]
В июне 2018 года, после шестилетнего поиска, вышла книга:
Как отмечено во втором очерке о 48-м инжбате, деревня Скопцы (Веселиновка) находилась на юго-восточном направлении отхода частей 37-й Армии из Киева.
В последнюю декаду сентября 1941 г. этот населённый пункт неоднократно переходил из рук в руки: утром 19 сентября село захватили немцы, которые были выбиты вечером 20 сентября. На следующее утро, 21 сентября, после тяжелого боя, немцы снова захватили село и продержались там до вечера. В 18:00 стремительная атака красноармейцев принесла успех и село вновь было освобождено от немецких оккупантов. На следующий день события повторились: в полдень 22 сентября Скопцы снова заняли немцы — но всего лишь на пять часов, после чего контратака красноармейских частей вынудила врага оставить населенный пункт. 23 сентября, в середине дня немецкие части прорвались в Скопцы, бой продолжался до 20:00 вечера, но успеха не принёс и немцы отступили. Тем не менее, днём 24 сентября остатки регулярных частей Красной Армии покинули Скопцы [1].
1-й батальон 380-го стрелкового полка 171-й стрелковой дивизии
Одной из красноармейских частей, штурмовавшей Скопцы вечером 20 сентября, был 1-й батальон 380 СП 171 СД.
Следующий фрагмент приведён из книги "Страну заслоняя собой" (Горб М. Г.) [2], описывающей подробности и этого боя, и других событий тех дней:
"Положение было исключительно тяжелым. В особенно трудных условиях оказалась 37-я армия, оборонявшая непосредственно Киев. К этому времени враг успел охватить ее с трех сторон, создав, таким образом, условия для отсечения от остальных сил фронта. Как потом стало известно, поздно ночью 17 сентября командующий Юго-Западным фронтом генерал М. П. Кирпонос отдал приказ всем армиям на выход из окружения. Однако наша 37-я армия, не имевшая связи со штабом фронта, этого приказа не получила. Она продолжала вести упорную борьбу за Киев. Лишь 19 сентября 1941 года ее части оставили столицу Украины и начали пробиваться из окружения на восток. ...
К исходу этого дня меня вызвали в штаб полка, где кроме Киясбекова находился также начальник штаба дивизии. В его присутствии батальону была поставлена задача: действуя в авангарде дивизии, выдвинуться на автомашинах по маршруту Бровары — Борисполь, захватить участок местности на восточном берегу реки Трубеж, юго-западнее станции Березань, и удерживать его до подхода главных сил дивизии. ...
С наступлением темноты батальон снялся с позиций, погрузился на автомашины, собранные со всех частей дивизии, и двинулся в путь. К рассвету без каких-либо помех мы вышли в район Борисполя (30 км юго-восточнее Киева). Здесь как раз и увидели мы то, чего нельзя вспоминать без волнения и горечи.
По шоссе Киев — Харьков, по полям правее и левее шоссе нескончаемой массой двигались машины, конные обозы, люди в гражданской и военной одежде. Вся эта лавина медленно, с заторами и пробками двигалась, очевидно, не зная куда. ...
Местность юго-восточнее Борисполя равнинная. Поэтому, когда начались налеты самолетов противника, укрыться от них было трудно. А бомбежки и штурмовки не прекращались. Пылали вокруг села, дымились жиденькие рощицы, стояли вдоль дороги остовы обгоревших машин. ...
В числе присоединившихся к нам было несколько военных медиков, около двух десятков милиционеров и вооруженных ополченцев из Киева. Выбрались наконец из общего потока. На проселочных дорогах начали встречаться более организованные группы бойцов во главе с командирами, которые пытались выяснить обстановку, посылали разведку в разных направлениях, стремясь вывести подчиненных из вражеского кольца.
К исходу дня 20 сентября батальон находился в 15 километрах юго-западнее Березани. Здесь мы встретили командира, который, указав на небольшой лесок, сообщил, что там какой-то генерал формирует отряды для прорыва из окружения. С надеждой на лучшее поднял людей и повел их к лесу. Там собралось около тысячи бойцов и командиров. В кузове грузовой машины стоял генерал, к которому все время подходили люди. ...
...я с трудом узнал в нем командира нашего корпуса генерал-майора П. Д. Артеменко.
Из слов П. Д. Артеменко я понял, что мы составляем северную группу окруженных войск 37-й армии и что нам предстоит прорываться из окружения в северо-восточном направлении. Основные силы противника, не считая разведки, мы можем встретить на реке Трубеж или на реке Супой. Далее генерал потребовал беспрекословного повиновения назначенным командирам сводных отрядов, напомнил о необходимости экономить боеприпасы и беречь оружие.
Вечером 20 сентября наш сводный отряд численностью около 1000 человек вместе с несколькими другими такими же отрядами получил задачу наступать в направлении Скопцы, Барышевка. ...
Уже в сумерках заняли исходное положение для атаки южнее села Скопцы. Обнаружив нас, противник открыл слабый огонь из стрелкового оружия. Завязалась перестрелка.
Пулеметы и минометы установили на правом фланге отряда. Начали окапываться. К пулемету, около которого я стоял, подошел комиссар нашей 171-й стрелковой дивизии полковой комиссар Алексей Иванович Осипов, а с ним человек в военной одежде — гимнастерке, брюках, сапогах, на плечи накинуто коричневое кожаное пальто. ...
Как только человек в кожаном пальто заговорил о сюжете для рассказа и сделал пометку в блокноте, многие из нас, стоявших рядом, узнали в нем известного писателя Аркадия Гайдара. ...
Прозвучала команда: «Приготовиться к атаке!» Вначале мы открыли огонь по врагу из минометов и пулеметов. А потом поднялись в атаку и наши отряды. Шли очень скученно, по существу, двумя колоннами — одна через село, другая — в обход. Эту отчаянную и, я бы сказал, героическую атаку возглавил генерал П. Д. Артеменко. Когда в темноте с криками «ура!» ринулись на врага, он открыл огонь из автоматов и пулеметов. Мрак ночи прорезали трассирующие пули. За время войны мне еще не доводилось видеть такой высокой плотности огня, ружейного и пулеметного. ...
Трудно сказать, сколько времени длился бой в Скопцах и на его окраинах. Наконец мы оказались в поле севернее села. Из 1-го батальона со мной осталось только четверо. ...
Я так и не понял, почему наш и другие отряды с таким упорством и жертвами атаковали Скопцы, а не обошли село стороной? Ведь у гитлеровцев не было еще в этом районе сплошного кольца окружения. Видимо, в наспех созданных отрядах плохо обстояло дело с разведкой.
Остатки отрядов, штурмовавших Скопцы, отдельными группами устремились на север и на северо-восток. Наша огневая группа с пулеметом и раненым Мельниковым несколько отстала.
Бежали по полю, которое фашисты все время освещали ракетами и простреливали из пулеметов. Но мы, не обращая больше на это внимания, упорно двигались на север.
За ночь отмахали километров десять и к рассвету 21 сентября вышли к реке Трубеж южнее Березани. Здесь мы увидели следы недавнего жестокого боя — множество трупов как наших, так и немецких солдат, сотни подбитых, обгоревших машин, орудий, повозок.
Мы считали, что прорвали основное кольцо окружения. На самом же деле, как выяснилось впоследствии, в районе села Скопцы наши отряды вели бой лишь с передовыми частями противника, наступающими с северо-востока. А основное кольцо окружения захлестнулось намного восточнее и севернее. ...
Недалеко от села Гайшин 22 сентября, перед рассветом, набрели на группу командиров и политработников, человек в тридцать, во главе с капитаном. Когда попытались выяснить, что они намереваются делать, от нас потребовали: или присоединиться к ним и безоговорочно подчиняться, или скатертью дорога. Присоединились к ним.
День просидели в лесу, а ночью начали движение, но не на восток, как мы предполагали, а на юго-запад, к Днепру. Двигались по полям, через болота, то и дело пересекая дороги, выбирая моменты, когда на какой-то миг прерывался бесконечный поток вражеских войск.
После выхода к Днепру, в район глухих заболоченных лесов, возле села Ковали (западнее Переяслава) наш капитан принял решение остановиться на сутки, с тем чтобы тщательно подготовиться и выбрать наиболее благоприятный момент для движения на восток. Расчет его был такой: враг, прочесав леса и овраги, повернет свои дивизии на восток. Мы же двинемся вслед за ними. ...
23 сентября мы начали поход по тылам врага на восток, к своим, поход, полный испытаний и лишений.
Теперь стало ясно, что наши прорывы были попыткой вырваться из первого, малого кольца окружения в районе Киева. Нам же предстояло пробираться через линию фронта к своим войскам.
В дни тяжелых боев под Киевом мы были участниками и свидетелями поистине драматических событий, по-разному определивших солдатскую судьбу многих наших бойцов и командиров: кто героически сложил голову в неравных и жестоких схватках с врагом, кто раненым попал в плен и затем испытал муки, которые трудно даже себе представить, кто с оружием в руках пробивался сотни километров к своим, чтобы вновь встать в ряды защитников Родины. Многие ушли в партизаны. Были, к сожалению, и такие, кто, переодевшись в гражданскую одежду, бросив оружие, пошел домой или в приймаки к местным крестьянкам. Но таких было мало."
Заключение
Сводный отряд, путь которого изложен выше, прорывался от Скопцов (Веселиновки) на северо-восток, к Березани и Яготину (где потом был "Яготинский" очаг окружения № 6), но в итоге оказался в "Приднепровском" очаге № 2 к западу от Переяслава.
Вполне возможно, что некоторые бойцы и командиры 48-го инжбата оказались в этом или подобном сводном отряде. Например, мед. фельдшер Ильин Ген[н]адий Сергеевич вышел из окружения в Переяслове. Может быть 20 сентября он и несколько других медиков были отсечены от 48-го инжбата немецкими частями в результате боя в районе Иваньково-Люборцы и присоединились к отряду Артеменко?
...В заключение не лишним будет привести ссылку на статью "Жизнь и смерть комкора Артеменко". В статье описывается судьба генерала, под руководством которого сводный отряд организованно сопротивлялся врагу до 26 сентября 1941 г., когда, попав в тактическое окружение в районе села Семеновка близ Березани, был вынужден сдаться в плен [3]. Вкратце: освобождён в 1945 г. американскими войсками; восстановлен в 1946 г. в рядах РККА, награждён орденом Ленина и орденом Красного Знамени, заслуженными в 1941 г.; снова арестован НКВД в декабре 1946 г.; расстрелян 26 августа 1950 г. за "потерю управления войсками и добровольную сдачу в плен"; похоронен в безымянной братской могиле на Донском кладбище в Москве; реабилитирован за отсутствием состава преступления в июле 1957 г.; родственники генерала узнали о реабилитации только зимой 2010 г. ...
Если у вас есть уточнения, пожелания или вопросы по этому очерку, пожалуйста, напишите: [email protected]
В июне 2018 года, после шестилетнего поиска, вышла книга:
- Прокопенко М. И., Христофоров А. Е. 48-й инжбат: Последний рубеж. — Delta Orbis, Сидней, 2018.
Источники
[1] Велика Вітчизняна війна. Наш біль, Наша пам’ять. 07.05.2010.
[2] Горб М. Г. Страну заслоняя собой. — М.: Воениздат, 1976.
[3] Сергей Задесенец. Жизнь и смерть комкора Артеменко. Газета Ваш Шанс, № 18 от 05.05.2010.
[1] Велика Вітчизняна війна. Наш біль, Наша пам’ять. 07.05.2010.
[2] Горб М. Г. Страну заслоняя собой. — М.: Воениздат, 1976.
[3] Сергей Задесенец. Жизнь и смерть комкора Артеменко. Газета Ваш Шанс, № 18 от 05.05.2010.
© 2012-2013 Михаил Прокопенко
(Сидней, Австралия)
(Сидней, Австралия)
